Подумать только, сколько времени мне понадобилось, чтобы научиться быть безымянной. Жить, не производя впечатления, не доказывая свое существование, не желая добиться расположенья.

Помнишь ли ты, как весело было быть лучше всех, как много мы говорили о совершенстве, перфекционизме, как ты звонил мне домой, а я часами ходила из стороны в сторону, и ухо горело от многочасовой беседы? Я вынимала из себя невозможное, чтобы вызвать твое восхищение, чтобы выманить твое признание, оказаться равной тебе. Равной тебе.
Помнишь ли ты, как я стала лучше тебя? Как одна за другой победы подхватывали меня, как я становилась уверенней в словах и поступках, как научилась парировать твои словесные выпады, твои "почти совершенно" стали биты моими "абсолютно"? Я помню, как я шла по коридору и видела издалека еще твой черный, ожидающий взгляд: вот я, я снова пришла, чтобы, смеясь, вырвать первое место.
Помнишь ли ты эту связь? Я вспоминаю бесконечную зиму, как медленно было одиночество, и какими магическими казались твои звонки. Я помню, что всегда уговаривала себя: "Не люби его, не люби его", и как это было бесполезно и сладко одновременно. Тишину библиотек, где я представляла тебя рядом с собой. Мою ложь, с помощью которой я пыталась убедить тебя, что я стою чего-то, что я особенная, что мое существование не случайно.

Где все это сейчас?
Люди, окружающие меня, и я среди них - просто мыши, ползающие друг по другу в тесной трехлитровой банке. Одни думают: вот заберусь на голову той плешивой - выберусь наверх. Другие спят на дне, и я предпочитаю присоединиться к ним. У меня пропал голос, и я о нем не скучаю. Мы никто.
Время не оставит от нас даже звука. Бессмысленное, яростное барахтание в этой куче хвостов и морд - вот и все, это все, что ждало нас с тобой.

Как же хорошо, Господи, что я не знала об этом тогда. Как же хорошо.